Две недели августа 2012 года прожили мы вчетвером на урочище Джилы-су, где бьют из земли целебные источники. Стояли с палатками на высоте 2380 м, созерцали северный бок двугорбого старины Эльбруса. Название «Джилы-су» на тюркском языке означает «теплая вода». В урочище бьют 14 горячих источников, которые производят лечебно-минеральную воду. Температура воды высокая, потому что источники берут свое начало в недрах Эльбруса, где происходят вулканические процессы, нагревающие воду. Так написано про них в интернете. Однако купальня, куда меня заставила влезть жадность – как же, пропустить оздоровление – была градусов двадцать. Ей-богу, не больше. И простоять в ней нужно было 13 минут, иначе не дождешься чудесного излечения сразу от всего. На столько моей веры не хватило. Я выпрыгнула синяя и трясущаяся раньше срока и прокашляла до конца поездки.

     Эльбрус высокий, две его макушки вымахали высотой больше 5 км, а выше 3,5 снег и лед никогда не тают, так что на самом верху холодно, и теплый воздух с Атлантического океана, охлаждаясь над этим «куском льда», часто создает над ним облачную «шапку», поэтому не всегда можно поймать его объективом без головного убора. Снизу видно, как терзает облачную махину ветер, и чудится, что можно услышать рев и рычание высотных яростных потоков.

     А на поляне под Эльбрусом было удивительно, волшебно, таинственно. Дыхание великана, его подземное сердцебиение, его ум и душа почти ощущались физически, сквозили в каждой тропе, в поворотах бурливой реки, вытекающей из ледника, в любопытных облаках, обнюхивающих разноцветные детские домики смешных человечков.

     Суслики, коровы и овцы развлекали нас как могли, подворовывая припасы, ветер ежедневно валил набок наш навес, а потом и укоротил ему ножки, так что в конце мы подлезали под него согнувшись, а готовить и вкушать пищу можно было только сидя.

     Удивительные люди приезжали на поляну. На выходные заглянула в гости к Эльбрусу семья из Карачаево-Черкессии на «газели» без окон: папа, мама, сын. И выгружаются. Все выгружаются, выгружаются. Явились навес, стол, стулья… Печка. Вок или просто огромная сковорода. Казанки, посуда. Переночевали, а наутро… Черкешенка была прекрасна, уже накрашенная, при маникюре и совсем не помятая, она вышла из скрытых недр машины, как из портала в иной мир, и на веселой печке пошла кипеть работа: стали появляться, как по волшебству, яства, неведомые простому туристу с его жалкой гречкой и тушенкой. Она напекла гору невероятных плюшек и стала угощать людей, проходящих мимо за водой (а стояли они в аккурат возле водопоя). И волшебства хватило, чтобы одарить горячей плюшкой всех обитателей поляны!!! Даже сусликов, которые от счастья обрели дар речи и, пища, стянулись к добрякам со всей округи, окружили их машину и лезли прямо по головам сородичей, чтобы получить в протянутую руку кусочек волшебства. Они пекли и пекли! Если честно, я никогда не едала таких вкусных плюшек, притом немыслимых в тех диких условиях, где каждая приезжающая группка копает себе туалет в чистом поле. А вечером эти удивительные люди  нажарили каких-то штук, не знаю как назвать-то. Похожее получается из зерен кукурузы – поп-корн, только это была не кукуруза. Мы так и не поняли, что. Слишком быстро испарилась миска с горкой, щедро насыпанная соседями.

​